touching.ru
Рассылка новостей

Спонсор проекта - домашний текстиль Wellness.

Мистическая традиция

Автор: Тираспольский Лев

/Глава из книги "Золотой век"/

 

Содержание

Мистическая традиция
Добровольное психологическое страдание. "Путь позора"
Добровольное физическое страдание
Благородные истины о страдании (подражание Будде) 
Символика рождения и смерти
Сон и пробужденность
Время и вечность
Феномены культуры как реликты мистических "упражнений"
Литература

 

Мистическая традиция

Религиозно-мистическая традиция с ее сложной системой правил и упражнений представляет собой наиболее разработанный метод целостного культурного воздействия на человека. Практический мистицизм соединяет небо и землю. Один и тот же путь ведет и к духовному просветлению, и к исцелению от дефектов адаптационной системы.

 

Добровольное психологическое страдание
"Путь позора"

Но Господь сказал мне:
"довольно для тебя благодати Моей,
ибо сила Моя совершается в немощи"...
Посему я благодушествую в немощах,
в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях
за Христа: ибо когда я немощен, тогда силен.

2-е Коринф, 12:9,10

Нет у человека большего страха, чем страх другого. "Ад - это другие", - несамокритично заявляет Ж.-П. Сартр устами персонажа одного из своих произведений. Инстинкт самосохранения заставляет человека все время жить в страхе, беспокоясь о мнении окружающих.

В мистической традиции существует метод, представляющий собой противоядие этому страху. Он состоит в добровольном приятии или даже провоцировании отрицательного отношения со стороны окружающих. Следующий по этому пути как бы говорит людям и самому себе: "Я так плох, что мне уже нечего бояться" [1] .

В рамках суфизма существует движение маламати (букв. "тот, кто ищет порицания"). Как пишет Шихабаддин ас-Сухраварди, "маламати - это тот, кто никогда на кичится своими добрыми поступками и не скрывает дурных мыслей". Он старается, чтобы люди не знали "о его экстатических состояниях или опыте", и готов сносить их презрение (1). "Великий Шейх" Ибн ал-Араби называет маламати наиболее совершенным из познавших.

Разновидностями "пути позора" можно считать и западноевропейский институт шутовства, и восточнохристианский подвиг юродства.

"Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых (по мирским меркам), не много сильных, не много благородного рождения; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное" (1 Коринф, 26,27).

 

Добровольное физическое страдание

"Путь позора" связан с добровольным приятием социального осуждения, с добровольной психологической болью. Одним из элементов традиции было также добровольное приятие аскетами физической боли: вериги, неподвижность, крайние формы поста, холод.

Изощренную разновидность физического страдания можно наблюдать в дзэн-буддистских монастырях. Монахи сидят в кругу, в глубокой медитации. Между ними ходит наставник с палкой в руках. Время от времени он подходит к тому или другому монаху, мягко дотрагивается до его плеча, как бы давая время подготовиться, а затем наносит удар палкой. Монахи переносят эти удары, не меняясь в лице. Боль является частью ритуала. Она не только переносима и не производит разрушительного воздействия, но даже почетна и желанна.

Веселые карнавальные затрещины - также один из примеров ритуальной боли.

Добровольное приятие того, что заведомо неприемлемо для нашего примитивного животного "я", оказывает на ситуацию почти магическое воздействие. [2]

 

Благородные истины о страдании
(подражание Будде)

Существует страдание. Корень страдания - в неудовлетворенных желаниях. Избавься от желаний, и ты избавишься от страданий. От желаний избавиться невозможно. Следовательно, невозможно избавиться от страданий. Если от желаний и от страданий нельзя избавиться, их следует использовать.

Чтобы предотвратить серьезную болезнь, ее прививают в малых количествах - тогда тело обретает способность противостоять серьезной болезни. Чтобы предотвратить большее страдание, нужно делать прививку малым страданием в искусственной среде мистерии.

 

Символика рождения и смерти

Физические и психологические страдания обряда символизируют смерть мирского "я". "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Иоанна 3:3). Чтобы родиться, нужно сначала умереть, испытать небытие. Мистический путь ведет через смерть "я" ко второму рождению. Полный отказ от собственной воли, смирение перед учителем символизирует смерть "я", этого источника своеволия. Ученик в своих отношениях с наставником должен быть "подобен трупу в руках обмывалыциков". В даосской традиции второе рождение символизируется специальным "эмбриональным дыханием", подобно тому, как в обрядах посвящения воспроизводится младенческое состояние.

 

Сон и пробужденность

Он умер, как и жил, - во сне.
/Эпитафия на могиле человека,
умершего в своей постели/

... и не забудь, что у тебя склероз.
/С. Тираслольский (Цитирую по памяти)/

В мифологии и духовной традиции жизнь под властью чувственных объектов и образов часто ассоциируется со сном. Пробужденность символизирует умение не отождествлять сознание и его объекты. Крайние формы отождествленности с собственной эмоцией, например яростью, могут заставить человека совершить убийство. Человек, с отвисшей челюстью сидящий перед телевизором, - пример отождествления с образами. Фанатик всегда отождествляет себя с определенными идеями. "Спящий" человек не может любить ни Бога, ни ближнего. Пробужденность есть умение "помнить себя". Это умение позволяет образам двигаться через сознание, подобно облакам в небе, не меняя природы самого неба.

Для каждого странника на пути к совершенству возникает практическая задача: как избежать искушения, как отличить иллюзорные образы от чистого сознания, от Божественного "Я". Человеку свойственно забываться и "терять сознание". В мистической традиции существуют специальные методы, помогающие "помнить себя". Одним из таких методов является постоянное ритмическое повторение слова или фразы, напоминающей о сакральном. В "исихазме" [3], мистической традиции восточного христианства, он известен под именем "умной" или "Иисусовой" молитвы (2).

Такого рода молитва часто сочеталась с ритмическим дыханием. Иоанн Лествичник говорит; "Иисусова память да соединится с дыханием твоим". В некоторых традициях ритм дыхания в свою очередь мог поддерживаться при помощи музыки, танцев или же определенных повторяющихся движений, таких, как раскачивание. Нечто сходное с Иисусовой молитвой существовало и в западноевропейском христианстве и практиковалось, в частности, Игнатием Лойолой (3). Сходный метод носит название "мантры" в индуизме и "зикра" в суфизме.

Попыткой поддерживать состояние пробужденности без привлечения религиозных символов является "самовоспоминание" в системе Г.И. Гурджиева (4) и П.Д. Успенского [4]. Это умение "видеть себя со стороны", быть осведомленным о своих чувствах, мыслях и позах в каждый момент, оно также связано со способностью останавливать мысленный поток [5]. Есть основания считать, что "самовоспоминание" - это рациональное истолкование и упрощение изощренной техники психологического воздействия, применяемой, в частности, в суфийском ордене Накшбандийа (5). Гурджиевская система содержит глубокий анализ понятий "сна" и "пробужденности", а также блестяще излагает и истолковывает другие концепции мистической традиции. Однако в сфере практического осуществления система оказалась менее успешной.

Напоминания, или "звоночки", принимают самые разные формы: регулярная молитва, совершение обрядов, перебирание четок, календарные события, такие, как посты и праздники. Это примеры позитивных напоминаний. К негативным напоминаниям возможно отнести различные табу, или запреты. Некоторым табу можно найти рациональное - не обязательно убедительное - объяснение. В иудаизме и исламе, к примеру, свинина запрещена к употреблению, поскольку быстро портится в жарком климате. Но большинство запретов на первый взгляд кажутся абсолютно бессмысленными. Почему у некоторых племен существует запрет на имена? Почему нельзя произносить свое имя или имена членов своей семьи? Согласно некоторым табу, запрещается произносить слово, даже если оно содержит тот же слог, что и имя родственника. К чему все эти неудобства? Если не объявлять каждое непонятное нам культурное явление предрассудком, можно предположить, что такого рода табу представляют собой "звоночки" - напоминания, заставляющие человека "не спать" и быть начеку.

Той же цели могли служить и сложные телодвижения, такие, как ритуальные танцы, не позволяющие уму отвлекаться. Движения могли сочетаться с умственными упражнениями - например, арифметическими вычислениями. Символическим выражением определенных духовных идей и соответственно напоминанием о них являются все основные позы Хатха-йоги (6).

В даосских и буддийских монастырях практиковались воинские искусства, требующие максимальной собранности и концентрации. Ученик и учитель должны были быть постоянно готовыми к нападению. В дзэнской традиции "нападение" могло совершаться и под видом неожиданного вопроса, на который невозможно найти рациональный ответ.

***

Одна из проблем адаптации человека кроется в том, что интеллект, создавая понятия, сам попадает к ним в плен. В результате мы перестаем воспринимать мир таким, каков он есть. Мы видим вместо реальности нами же созданную сеть понятий.

В задачу мистической традиции входит разрушение привычных представлений, выявление ограниченности интеллекта, нашего понятийного мышления. Дзэн-буддистский наставник может задать ученику вопрос (коан), не имеющий логического ответа. Наиболее известный пример:

"Хлопок двух рук производит звук. Что такое хлопок одной руки?" [6]

Один дзэнский наставник часто выходил читать проповедь, размахивая длинной тростью, и говорил: "Если вы произнесете хоть единое слово, то получите тридцать ударов по голове. Если же вы будете молчать, то этих тридцати ударов вам также не избежать".

Загадочным может быть не только вопрос, но и ответ.
"Что такое Будда?" - спрашивает ученик.
"Кусок дерьма", - отвечает учитель.

После долгих и мучительных попыток решить вопрос на привычном интеллектуальном уровне, ученик осознает, что ответа не существует, что не все вопросы нуждаются в ответе, и тогда "пелена спадает с его внутреннего взора" (Д. Судзуки).

 

Время и вечность

Время, вот что не дает свету достичь нас.
Нет большего препятствия на пути к Богу, чем время.

/Мейстер Экхарт/

И клялся Живущим во веки веков,
Который сотворил небо и всё, что на нем...
что времени уже не будет.

/ Откровение св. Иоанна Богослова, 10:6/

Упражнение в вечности

Одно из упражнений, использовавшихся в мистической традиции и описанное в гурджиевской литературе, называлось "стоп". Оно заключалось в том, что по неожиданной команде руководителя участники должны были полностью остановить всякую активность и сохранять позу, мимику и даже мысли, которые у них были в тот момент, когда они услышали команду "стоп" [7].

Плотин определяет время как движущийся образ Вечности.

Время традиционно ассоциируется с миром материальных объектов. Вечность - атрибут Бога. Предметы изменяются во времени, и само время есть изменение и движение. Вечность же характеризуется неподвижностью. То есть разница между временем и вечностью состоит в отсутствие или наличии движения. Этой точки зрения придерживались Платон, Плотин и многие другие мыслители. Бл. Августин утверждает, что "время не существует без какого-то рода изменений, вызываемых движением, тогда как в вечности нет изменений" (7). Неподвижные фигуры святых в средневековой живописи символизируют вечность.

Упражнение "стоп" представляет собой метафору, попытку воспроизведения "вечности" через отсутствие движения.

В основе большинства "упражнений", применяемых в мистической традиции, лежит единый метод: воссоздание в частном - общего, во временном - вечного, во множественном - единого, в относительном - Абсолютного.

 

Феномены культуры как реликты мистических "упражнений"

Пора приняться за работу над
Периодической таблицей элементов культуры
согласно удельному весу присутствующего в них Духа.

/Ф. Рыпкин "Единой теории культурного поля"/

 

Литературная викторина. 
Какой знаменитый литературный герой наиболее полно воплотил в жизнь концепцию, методы и идеалы Золотого века?
/Ответ в конце главы./

- Порыв к гармонии, к воссозданию Золотого века - главная формообразующая сила культуры, порождающая самые различные культурные феномены. Это тот самый, по выражению Ю. Лотмана, "глубинный текст, по отношению к которому все остальные играют роль комментария".

Стремление вернуться к первозданной гармонии принимает самые различные и причудливые формы. Одна из этих форм - попытка воссоздать первоначальную гармонию животного мира с той или иной степенью буквальности.

Гиббон в "Закате и падении Римской Империи" рассказывает об анахоретах, то есть монахах-аскетах. Некоторые из них отрекаются от монастырской жизни, подобно тому, как отрекаются от жизни мирской. Их тела покрывают только собственные волосы. Они стараются ничем внешне не отличаться от своих собратьев-животных и часто пасутся в полях вместе с ними, как обычный скот. Нередко они захватывают для жилья берлогу какого-нибудь дикого зверя, на которого так стараются походить.

Переход из профанного состояния в сакральное сопровождался различными ритуалами, имеющими один смысл: символическое умерщвление, или "уменьшение", "я". Срезание волос у монахов и новобранцев; обрезание, столь распространенное у самых разных народов; вырывание зубов и пр. во время инициации - вероятно, явления одного порядка.

Образ жизни трубадуров и рыцарский кодекс поведения могут быть истолкованы как специальные мистические "упражнения". Рыцарский этикет и концепция романтической любви появились в европейской культуре в большой степени благодаря мистической традиции Ислама.

Для трубадуров объектом восхищения и служения была Прекрасная Дама, часто - замужняя женщина, которой посвящались любовные песни. Служение ей нередко предпринималось без надежды (и, возможно, без желания) на взаимность. "Куртуазная любовь" трубадуров имеет... много общего с су-фийскими представлениями о любви" (8). В XIII веке на юге Европы существовало тайное общество "Рыцарей Любви" ("Fedeli d'Amore"). Объектом поклонения была Дама, а посвящение происходило в таинства "Любви".

 

Ответ на литературную викторину

Дон Кихот

"Да будет тебе известно, что я по воле небес родился в наш железный век, чтобы воскресить золотой", - заявляет Дон Кихот и подробно описывает Золотой век [8]. Герой Сервантеса создает вокруг себя игровое пространство, где оживают неодушевленные предметы и где люди оказываются призраками. Всякое действие совершается рыцарем не ради себя, а во имя прекрасной Возлюбленной. То, что Возлюбленная не так уж прекрасна, не имеет в игровой реальности особого значения. Любой поступок здесь является осуществлением идеала. Действия Дон Кихота, живущего в своем собственном идеальном и релятивистском мире, кажутся безумными обитателям пространства, в котором правит унылый и омертвевший "здравый смысл". Но жизнь в "настоящем", серьезном мире, где начисто отсутствуют идеалы Золотого века, больше смахивает на безумие, чем поведение Дон Кихота. Мир благородного Дон Кихота обладает несравнимо большей степенью реальности и привлекательности, чем мир высокомерных глупцов, проходимцев и самовлюбленных вельмож.

[1] T. Манн в "Волшебной горе" размышляет о "бездонных преимуществах позора". М.Цветаева описывает сходный (хотя в ее случае отнюдь не добровольный) опыт: "Так много камней брошено в меня / Что ни один из них уже не страшен". Понятно, что такого рода бесстрашие редко возникает естественным путем. Для его появления необходим дополнительный элемент -внутренняя духовная сила.

[2] Бывший советский разведчик, описывая тренировку шпионов, сообщает, что единственный способ преодоления боли состоит в том, чтобы ее желать. Сходные идеи внушаются и агентам ФБР. Не знаю, можно ли этим объяснить избыточное количество разведчиков среди оккультистов, начиная по крайней мере с Корнелиуса Агриппы, шпионившего против Франции в пользу Германии. Разведчиком, согласно некоторым исследователям, был Гурджиев, а также один из его наиболее видных последователей Дж. Беннет. В том же подозревали и основательницу теософии Е.П.Блаватскую, хотя, возможно, и без оснований. "Они соглядатаи сердец, так будь же искренен, когда сидишь среди них" (Изречение пророка Мохаммада).

[3] От греческого "исихия", что значит "безмолвие". Умение соблюдать внутреннюю тишину, останавливать нескончаемый мысленный поток - существенная часть самых разных ответвлений мистической традиции.

[4] Термин "помнить себя" или "самовоспоминание" - из системы Гурджиева и Успенского. Впрочем, в первый раз этот термин мне попался в пьесе А.Н. Островского "Гроза". Там Кабаниха отчитывает Катерину: "Ты что, Катерина, себя не помнишь?" Наверное, кто-то из создателей системы тоже читал Островского.

[5] Выше приводилась мысль Гурджиева, что только подлинный актер может быть подлинным человеком. "Самовоспоминание" придает жизни человека элемент "театральности", позволяя наблюдать себя со стороны как актера, участника некоего действа. Возникает дистанция между наблюдающим "я" и содержанием сознания, а также внешним миром. Это позволяет более успешно контролировать свои мысли, эмоции и поступки.

[6] Как насчет такого ответа: ответить пощечиной, воссоздающей звук одной руки, и сказать: "Не задавай дурацких вопросов".

[7] Нечто подобное происходит в знаменитой немой сцене "Ревизора". Может быть, Гурджиев в молодости видел спектакль, а для важности сделал вид, что упражнение - из традиции. Неужели и Георгий Иванович вышел из широкого рукава гоголевской шинели?! Упражнение "стоп" использовалось также в театральной традиции, в частности, в студии Е. Вахтангова.

[8] Кн.1. ГА.ХХ и XI.

 

Литература

(1) Тримингэм Дж.С. Суфийские ордены в исламе. - М.; Наука, 1989. - С.276

(2) См. об этом, напр.: Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. - М., 1992. Техника Иисусовой молитвы совпадает с техникой зэкра вплоть до деталей: часть молитвы произносится на вдохе, а часть на выдохе; внимание сосредоточено на сердце и т.д. Как и зэкр она связана с упоминанием Божественного имени.

От одного странствующего монаха я получил для постоянного повторения такую молитву: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и помилуй меня грешного". Монах был так похож на Иисуса, что от него шарахались старушки в церкви. Что, впрочем, не помешало ему в конце концов отойти от религии.

Сходные с зэкром рекомендации можно найти в Шветашватаре Упанишаде: "направь ум и силы его в свое сердце; и ОМ Брахмана станет тогда лодкой, в которой переплывешь реки страха". "Дыши ритмично через ноздри..." и т.д.

(3) The Spiritual Exercises jf St. Ignatius. - N.Y., 1989. - P. 108.

(4) В отличие от общепринятого более правильное написание имени - Гюрджиевю Во всяком случае так он подписывался сам.

(5) См. описание постулатов ордена Накшбандийя в книге Дж.С. Тримингэма "Суфийские ордены в исламе". - М.; Наука, 1989. - С.166, 167. На сходство учения Гурджиева и практики этого ордена указывает И. Шах (I.Shah) в книге "The Sufis", "Ф.Э." (статья о П.Успенском), а также ближайший ученик Гурджиева Дж.Беннет (См. последнюю написанную им книгу "The Masters of Wisdom" - Учителя мудрости" - о Накшбандийя).

Сам Беннет был посвящен в орден Накшбандийя шейхом Абдуллой ал-Фаизи Дагестани в Дамаске, Сирия. Я почерпнул эту информацию от ученика ал-Фаизи шейха Хишама Мохамеда Каббани ан-Накшбанди, который руководит деятельностью этой же ветви ордена (тарика) в Америке.

Библиографию работ о системе Гурджиева и Успенского можно найти в книге: James Webb. The harmonious circle. -Boston, 1987. Там же указывается и на другие источники системы.

(6) См. напр.: Swami Sivananda Radha. Hatha Yoga. Tha hidden language. - Boston, 1989.

(7) Бл.Августин. De Civitate Dei, XI, 6/ (О Граде Божием.)

(8) Песни трубадуров. Предисловие А.Наймана. - М.: Наука, 1979. - С.6

Источник: http://sufism.ru/

mail: admin@touching.ru © 2007 Новезенцева С.В.