Зикр Малика Динара

Часть I
Зикр Малика Динара, да будет с ним милость Аллаха

Путем праведным укрепленный, в уповании святостью осененный, истинный предводитель, по дороге веры водитель, странник крылатый, Малик Динар - да будет с ним милость Аллаха - когда - то был последователем Хасана Басри 3, притом из самых уважаемых, и славился чудесными делами, и аскетом был - из поминаемых. Отец его звался Динар, он был рабом, когда сын родился, но, родившись в рабстве, Малик Динар от обоих миров освободился.

[1]

Рассказывают люди: Малик Динар плыл на корабле. Когда заплыли на середину моря, корабельщики сказали ему: плати. Он отвечал: нечем. Они поколотили его, да так, что сознание покинуло его. Когда он пришел в себя, корабельщики сказали: плати. Он сказал: нечем. Они опять поколотили его, да так, что прямо дух вон. Когда он очнулся, они снова сказали: плати. Он сказал: нечем. Они сказали: свяжем-ка ему ноги и бросим в море. Тут все рыбы морские высунули головы, и каждая держала во рту по два золотых динара. Малик протянул руку, принял от одной рыбы два динара и отдал корабельщикам. Те, увидев такое, бросились ему в ноги, а он пошел по глади воды и шел, пока не скрылся из виду. По этой причине и стали называть его Малик Динар (повелитель динаров).

[2]

А причина его обращения следующая. Был он человек необычайно красивый, жизнелюбивый и богатый. Жил он в Дамаске, а соборную мечеть Дамаска выстроил Муавийя, и ей принадлежало множество вакфов. Вот Малик и возжелал должности попечителя. Тогда он постелил в уголке мечети молитвенный коврик и целый год непрестанно возносил хвалу Господу в надежде, что, кто ни взглянет на него, увидит его творящим намаз. А про себя приговаривал: ну и лицемер ты. Так он провел год, а по ночам выходил развлекаться. Однажды ночью он предавался веселью. Когда друзья его заснули, из лютни, на которой он играл, послышался голос: о Малик, что в тебе, что ты не раскаиваешься?**4. Услышав такое, он выпустил инструмент из рук, вернулся в мечеть потрясенный, подумал и сказал: уже год, как я притворяюсь, почитая Господа, и это не лучше, чем поклоняться Господу чистосердечно. Я устыдился того, что делал, и, если мне дадут должность попечителя вакфов, я не приму ее. Так решил и вручил тайну всеславному Богу. В эту ночь он молился с искренним сердцем, а на следующий день к дверям мечети снова подошли люди и сказали: в этой мечети мы видим убытки, следует назначить попечителя. Тут они все сошлись на том, что нет никого достойнее Малика, и направились к нему. Он творил намаз. Они подождали, пока он освободится, и сказали: мы пришли, чтобы ты заступился за нас и принял должность попечителя вакфов. Малик сказал: о Аллах, целый год я поклонялся Тебе из лицемерия- никто не взглянул на меня, сейчас, когда я отдал Тебе сердце и воистину верю, что не надо мне должности, Ты прислал ко мне двадцать человек, чтобы они взвалили на меня это дело; клянусь Твоим могуществом, не хочу я! Он вышел из мечети и ревностно принялся за служение Господу, и стал весьма уважаем и счастлив судьбою.

[3]

В Басре жил один богач. Он скончался и оставил большое наследство. И была у него дочь, весьма красивая. Она отправилась к Сабету Боннани5 и сказала: о хаджи, я хочу стать женой Малика, чтобы он наставлял меня в смирении и благочестии. Сабет поговорил с Маликом. Малик ответил: я трижды развелся с сей бренной обителью, а эта женщина принадлежит ей, с трижды разведенной не подобает заключать брачный союз.

[4]

Рассказывают, что как-то Малик спал под тенистым деревом. К нему подползла змея, держа в зубах нарцисс на длинном стебле, и принялась обмахивать им Малика.

[5]

Рассказывают, что он говорил: много лет я мечтал о священной войне. Наконец выдался случай, и я отправился. А в день, когда разгорелась битва, у меня начался жар. Обессиленный, я вернулся в шатер и слег. Горюя, я приговаривал про себя: о бренная твоя плоть, если бы ты приблизился к Всевышнему, не скрутила бы тебя сегодня лихорадка. Так и заснул. Послышался тайный голос: если бы ты сегодня участвовал в битве, тебя захватили бы в плен, а когда бы ты стал пленником, тебе дали бы свинины. Если бы ты поел свинины, ты совершил бы святотатство. Эта лихорадка для тебя - великая милость.

[6]

Рассказывают, что Малик поспорил с безбожником. Спорили долго, каждый говорил, что правда на его стороне. Они договорились взяться за руки и положить руки в огонь, и слова того, чья рука сгорит, окажутся ложью. Сунули руки в огонь - ни одна из них не загорелась, а огонь погас. Они сказали: каждый из нас прав. Малик вернулся домой унылым, упал ничком и воззвал к Господу: семьдесят лет иду я по пути веры, и эта для того, чтобы сравняться с безбожником. Он услышал голос: того не знаешь, что руке безбожника помогла твоя рука. Сунул бы в огонь только его руку - тогда бы увидел.

[7]

Рассказывают, что Малик говорил: как-то я заболел, и болезнь моя была такой тяжелой, что я чуть душу не отдал. Наконец, когда мне слегка полегчало, я с большим трудом отправился на базар купить кое-что, ибо из близких у меня никого не было. Мимо проезжал эмир города. Его слуги прокричали мне, чтобы я посторонился, а я ослабел, шел медленно. Один из них выбежал вперед и огрел меня плеткой. Я сказал: да отрежет Аллах тебе руку**. На следующий день я увидел этого человека. Ему отрубили руку, а самого выгнали на все четыре стороны.

[8]

Рассказывают, что по соседству с Маликом жил юноша, великий развратник и распутник. Малика всегда огорчало его распутство, но он терпел, ожидая, чтобы о том же сказал кто-то другой. Одним словом, начали и другие жаловаться. Малик отправился к юноше, чтобы выяснить, в чем дело. А тот был необычайно спесив и обладал большой властью. Он сказал Малику: я из приближенных султана, ни у кого не хватит смелости дать мне отпор или наложить запрет. Малик сказал: мы обратимся к султану. Юноша сказал: султан никогда не лишит меня своего благоволения, всем, что я ни сделаю, он бывает доволен. Малик сказал: если султан бессилен, мы обратимся к Милосердному - и указал на небо. Юноша сказал: Он слишком великодушен, чтобы покарать меня. Малик растерялся и вышел. Прошло несколько дней, разврат юноши перешел все границы. Люди снова пришли жаловаться. Малик отправился к нему с поучением. По дороге он услышал голос: не тронь нашего друга. Малик удивился. Когда он пришел к дому юноши, тот, увидев его, сказал: что привело тебя во второй раз? Он сказал: на этот раз я пришел не угрожать тебе, а известить, что я слышал такой голос. Передаю тебе весть. Юноша, выслушав его, сказал: раз так, с этой минуты домом моим будет путь к Нему, ибо я преисполнился отвращения ко всему, чем владею. Сказав так, он все бросил и отвратился от мира. Малик говорил: через некоторое время я увидел его в Мекке. Он валялся на земле, тонкий, как прутик, изможденный, и приговаривал: Он сказал, что Он наш друг. К Другу я и пришел. Так сказал и преставился.

[9]

Рассказывают, что однажды Малику подарили дом. Напротив жил иудей, и михраб в доме Малика был обращен к двери дома иудея. Иудей узнал об этом и захотел посмеяться над ним. Он выкопал яму и устроил отхожее место как раз напротив михраба, и по временам он сидел там, и было ясно, чего он добивается. Однажды этот иудей разозлился оттого, что Малик, разумеется, ничего ему не говорил, вышел из дома и сказал: о юноша, не просачиваются ли нечистоты через стену михраба в твой дом? Малик сказал: просачиваются, но я купил лохань и веник. Когда что-нибудь проникает ко мне, я беру их и принимаюсь убирать. Тот спросил: и ты не гневаешься? Он сказал: бывает, но я вспоминаю, что сказано о "сдерживающих гнев" *6. На иудея снизошло прозрение, и он обратился в мусульманство.

[10]

Рассказывают, что Малик годами не ел ничего кислого и сладкого. Каждый вечер он приходил в лавку пекаря, покупал две лепешки и разговлялся ими после дневного воздержания. Иногда случалось, что хлеб был горячий, и в этом он находил утешение. Так он питался. Как-то он заболел, и его сердце (дил) возжелало мяса. Десять дней он терпел, а когда стало совсем худо, отправился в лавку мясника, купил несколько бараньих ножек, положил в рукав и ушел. У мясника был подручный, и тот послал его следом, сказав: проследи, что он сделает. Через некоторое время ученик возвратился в рыданиях и рассказал: отсюда он отправился в уединенное место, вынул из рукава бараньи ножки, несколько раз понюхал, потом сказал: о [плотская] душа (нафс), больше этого тебе не достанется! .Затем отдал ножки и хлеб дервишу и продолжал: о слабая плоть, на этакие мучения тебя обрекаю, но не думай, что из-за вражды к тебе так поступаю. Чтобы назавтра после Судного дня тебе в адском огне не гореть, всего-то надо несколько дней потерпеть. Пусть будут твоим уделом тягости, но вечной вкусишь ты милости.

Он говорил: не понимаю значения слов "у каждого, кто сорок дней не поест мяса, убывает разум (акл)". Я не ел его" двадцать лет, а разум у меня прибавляется день ото дня.

[11]

Рассказывают, что сорок лет он провел в Басре и не ел свежих фиников. Когда его спрашивали про финики, он говорил: о жители Басры, живот мой от этого нисколько не уменьшился; а ваши животы, хоть вы и каждый день ели свежие финики,. нисколько не увеличились. Когда прошло сорок лет, им овладело беспокойство от желания поесть фиников. Сколько он ни терпел, ничего не мог поделать. Прошло еще несколько дней, желание с каждым днем росло, а он все обуздывал свою [плотскую] душу и, вконец ослабев от борьбы, сказал ей: ни за что я не стану есть фиников, или меня умори, или сама умри! Ночью раздался голос: поешь фиников, освободи свою душу (нафс)! Когда ему дали этот ответ и его [плотская] душа вновь подала голос. Малик сказал: если хочешь свежих фиников, неделю постись так, чтобы и не завтракать, а ночи проводи за молитвой до наступления дня, и только тогда я разрешу тебе, о душа, насладиться финиками. Душа этим удовлетворилась. Неделю он провел в ночных бдениях и дневном воздержании от пищи. Потом он пошел на базар, купил фиников и отправился в мечеть, чтобы съесть их. С крыши закричал ребенок: о отец, какой-то иудей купил фиников и идет в мечеть, чтобы съесть их. Тот человек откликнулся: что иудею делать в. мечети? Затем, в мгновенном прозрении, он вышел посмотреть на иудея и, увидев Малика, повалился ему в ноги. Малик сказал: что за речи вел этот ребенок? Отец сказал: прости и помилуй, хаджи, он еще неразумное дитя: в нашем квартале живут иудеи, и, когда мы постимся днем, иудеи едят что-нибудь, а наши дети это видят. Вот они и думают, что всякий, кто ест днем,- иудей; мальчик сказал это по невежеству, прости его. Когда Малик услышал такое, огонь опалил его душу, и он понял, что устами ребенка говорил Всеведающий. Он сказал: Господи, я еще не ел фиников, а Ты уже позволил невинным устам дать мне имя иудея. Если поем фиников, Ты дашь мне имя неверного. Клянусь Твоим величием, никогда не буду есть. фиников.

[12]

Рассказывают, что однажды в Басре случился пожар. Малик взял посох, надел сандалии, взошел на холм и наблюдал. Люди в страданиях и муках спасали добро. Одни загорались, другие убегали, третьи тащили свой скарб. А Малик говорил: легко нагруженные спаслись, а тяжело нагруженные погибли *. Так будет и в день Страшного суда.

[13]

Передают, что как-то Малик отправился навестить больното. Он рассказывал: я взглянул и увидел, что близится его кончина. Я предложил ему засвидетельствовать исповедание веры7, а он не откликнулся. Сколько я ни старался, он ничего не отвечал, только приговаривал: десять-одиннадцать, десять-одиннадцать. Потом сказал: о шейх, передо мной огненная гора, и каждый раз, когда произношу слова исповедания, огонь подбирается ко мне. Я спросил про его ремесло. Мне сказали: товары под взятые вперед деньги отмеривал и при этом обмеривал8.

[14]

Джафар Сулейман сказал: мы с Маликом были в Мекке. Начав произносить: вот я перед Тобой, мой Аллах, вот я перед Тобой *, он упал, и сознание покинуло его. Когда он пришел в себя, я сказал: в чем была причина твоего падения? Он сказал: произнеся "вот я перед Тобой" *, я испугался, что вдруг раздастся в ответ: неверно твое "вот я перед Тобой, мой Аллах", неверно *.

[15]

Рассказывают, что, произнеся "Тебе мы поклоняемся и прочим помочь!" *9, он заплакал навзрыд. Потом сказал: если бы в Божественной Книге не было этого аята и такого повеления, я бы его не произнес, ведь я говорю, что Тебе поклоняюсь, а сам страстям поклоняюсь, и говорю, что от Тебя хочу помощи, а иду к султану, и всякого благодарю, и всякому жалуюсь.

[16]

Рассказывают, что все ночи напролет он бодрствовал. А была у него дочь. Однажды ночью она сказала: о отец, поспи наконец хоть минутку! Он сказал: о дорогое дитя, я боюсь ночного нападения Гнева и того боюсь, что вдруг Благо (дау-лат) низойдет ко мне и застанет меня спящим.

[17]

Рассказывают, что некий юноша сказал: ем хлеб Господа, а выполняю повеления шайтана. Если кто-нибудь в мечети провозгласит: худший из вас пусть выступит вперед-никто не становитесь впереди меня, даже по принуждению. Ибн Мубарак 10-да будет доволен им Аллах,-услышав это, сказал: ты велик. Малик был при этом и подтвердил правду этих слов, рассказав, что как-то одна женщина обратилась к нему: о притворщик!-и он ответил: двадцать лет уже никто не называл меня настоящим именем, кроме тебя. Тебе удалось догадаться, кто я.

И сказал: познав людей, я не боюсь ни тех, кто меня прославляет, ни тех, кто меня осуждает, ибо я не видел и не знаю иного восхвалителя, кроме преувеличивающего, и иного хулителя, кроме преувеличивающего, а тот, кто преувеличивает, в счет не идет, потому что "лучшее в вещах-их середина"*.

И сказал: оставь за спиной речи с каждым братом, другом или соседом, от которого нет тебе пользы в вере.

И сказал: изведав дружбу людей этого времени, нашел базар, [полный товаров] - ароматных, но негодных на вкус.

И сказал: у всякого, кто не предпочитает беседу с Господом всемогущим во время ночной молитвы беседам со смертными, знание ничтожно, сердце слепо, а жизнь погублена.

И сказал: возлюбленное из деяний для меня-чистосердечие.

И сказал: великий и всеславный Господь внушил Мусе-да будет с ним мир: сделай пару железных сандалий и железный посох, и иди по земле непрестанно, и ищи назидания и знамения, и зри мудрость и милость Нашу, пока сандалии твои не изотрутся, а посох не сломается. А значение этих слов в том, что должно быть терпеливым. Ибо "эта религия прочна, а входи в нее с мягкостью" *.

И сказал: в книгах Мусы сказано, и я прочел, что всеславный Бог говорит: Я побуждал вас- вы не устремлялись, Я играл для вас-вы не плясали**.

И сказал: читал я в некоторых из Ниспосланных Книг, что Бог всеславный наделил народ Мухаммада двумя особенностями, которых не дал ни Джабраилу, ни Микаилу. Первое:

"Вспомните же Меня, Я вспомню вас..." **. Второе: "...Зовите Меня, Я отвечу вам..."**11.

И сказал: в книгах Мусы я прочел, что Бог всеславный говорит; о праведные, блаженствуйте на земле, поминая Меня, ибо упоминание обо Мне в этом мире - великая милость, а в том - величественное воздаяние.

И сказал: в некоторых из Ниспосланных Книг говорится, что Бог всеславный указывает: самое малое, что сотворю я с мудрецом, любящим этот мир,- я выну из его сердца сладость упоминания обо Мне.

И сказал: всякого, кто победил греховные желания бренного мира, перестает домогаться дьявол.

На исходе жизни Малика некто спросил у него последнего наставления. Он сказал: во всякое время довольствуйся помощью Помогающего - и ты спасешься.

Когда он скончался, некий досточтимый муж увидел его во сне. Он спросил: что сделал с тобой Господь? Малик ответил: перед величием Господа я предстал со своими многочисленными грехами, но, из-за того что я никогда не помыслил о Нем худо. Он все их простил.

Другой преславный муж увидел во сне Страшный суд. Раздался глас: Малика Динара и Мухаммада Васи' 12 поместите в рай! Я стал смотреть,-рассказывал он,-который из двух первым прибудет в рай. Оказалось, Малик. Я воскликнул: удивительно! Мухаммад Васи' мудрее и ученее. В ответ раздалось: верно, но у Мухаммада Васи' в том мире было две рубахи, а у Малика-одна; вся разница в том, что здесь одна рубаха не бывает равна двум. Терпи (сабр кон), покуда не избавишься от лишней рубахи.

Да будет с ним милость Аллаха!

Примечания:
1. Здесь и далей Коран цитируется в переводе И. Ю. Крачковского.
2 Сокращенный английский пересказ трех эпизодов из этого жития см. в изд. А. Дж. Арберри "Мусульманские святые и мистики" [12, с. 26-31]. Перевод, помещенный ниже, сделан по [14, с. 40-48]. Малик-и Динар - букв. "повелитель динаров".
3 См. примеч. 17.
4 Здесь и далее помета двумя звездочками означает, что высказывание приведено по-арабски и сопровождено персидским переводом. В предисловии к сочинению Аттар указывает на необходимость перевода арабских цитат для популяризации учения.
5 Сабет б. Ислам ал-Боннани (ум. 748) - теолог и проповедник.
6 Коран (3:128): "...сдерживающих гнев, прощающих - людям. Поистине, Аллах любит делающих добро!"
Здесь и далее одной звездочкой помечен арабский текст, не переведенный Аттаром на персидский язык. Слова в кавычках здесь и ниже - цитаты из. Корана.
7 Формула исповедания веры (шахада) включает два основных положения мусульманской религии: "Исповедую, что нет Бога, кроме Аллаха, и исповедую, что Мухаммад - слуга Его и пророк Его".
8 Имеется в виду, что больной был оптовым торговцем. Он получал у купцов авансом деньги за товары, а затем при выдаче клиентам товаров обмеривал их. Поскольку в Коране (2:276-279) содержится прямой запрет на "рост", а действия этого торговца приводили именно: к незаконному, ростовщическому обогащению, он становился "неверным", которому уготовано адское пламя: "...те - обитатели огня, они в нем вечно пребывают!" (2:276).
9 Коран 1:4. 
10 Имеется в виду Абдаллах Мубарак - прославленный суфийский шейх, житие которого Аттар также приводит [14, с. 179-188].
11 Коран 2:147 и 40:62.
12 Мухаммад Васи - знаменитый суфийский подвижник Х в., житие которого также помещено у Аттара [14, с. 48-49].
13 Учение о лицемерии (рийа) привело в IX в. к возникновению особой школы - маламатиййа (см. [2, с. 30]).
14 Ранние захиды придавали исключительное значение различению запретного (харам) и дозволенного (халал), а принимать всякое даяние, исходящее от носителей власти, считалось безусловно запретным (см. [2, с. 16]).
15 Термины принадлежат С. С. Аверинцеву [1, с. 21].
16 Перевод выполнен по [14, с. 24-40].

Литература:
1. Аверинцев С. С. Притча.-Краткая литературная энциклопедия. Т. 6. М.,1971.
2. Бертельс Е. Э. Избранные труды. Т. 3. Суфизм и суфийская литература. М., 1965.
3. Брагинский В. И. Хамза Фансури. М., 1988.
4. Григорян С. И. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII-XII вв. М, 1960
5. Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.
6. Жуковский В.А. Жизнь и речи старца Абу Сайда Мейхенейского. СПб., 1899.
7. Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 2. М., 1908.
8. Крымский А. Е. История Персии, ее литературы и дервишеской теософии.
9. аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах. Пер. с араб., введ. и коммент С. М. Прозорова. М., 1984.
10. Абдаррахман Джами. Нафахат ал-унс мин хадарат ал-кудс. Техран, 1958.
11. Ibn Khaldun. The Muqaddimah. An Introduction to History. Vol. 3. N. Y., 1958.

Часть II
Зикр Хасана Басри - да будет с ним милость Аллаха 17

Подле пророчества взращенный, великодушием одаренный, Кааба деяния и знания, сердцевина кротости и воздержания (вара'), первейших из первых обогнавший, Предание первым охранявший, Хасан из Басры-да пребудет с ним божье благоволение!-обладал неисчислимыми достоинствами и неизмеримыми добродетелями, и был сведущ в знании и поведении, и непрестанно страшился Его, и к Нему стремился.

[1]

Его мать принадлежала к окружению госпожи Умм Сала-мы 18. В то время как мать трудилась над чем-то, Хасан заплакал. Умм Салама-да пребудет с ней благоволение божье!- дала ему грудь, чтобы он пососал, и появилось несколько капель молока. Те многие тысячи благословений, что даровал ему Господь, излились вслед за молоком Умм Саламы.

[2]

Передают, что однажды, будучи ребенком, Хасан в доме Умм Саламы глотнул воды из кувшина Пророка - мир ему. Пророк воскликнул: мир воде, что он испил! Потом Хасан говорил: поскольку сам Пророк касался той воды, мое знание-восходит к нему.

[3]

Передают, что однажды Пророк - мир ему - вошел в дом Умм Саламы. Подле него положили Хасана. Пророк-мир ему-произнес над ним молитву, и все, чего удостоился Хасан впоследствии, проистекало от благословенного [действия] ток молитвы.

[4]

Передают, что, когда Хасан появился на свет, его принесла к 'Умару 19. Тот сказал: назовите его Хасаном 20, ибо он пригож лицом **. Умм Салама взяла на себя его воспитание и наставление. Она прониклась такой нежностью к ребенку, что ее грудь. наполнилась молоком, и, кормя, она приговаривала: Господи,. соделай его водителем народа**. И случилось так, что он познакомился со ста тридцатью из сподвижников [Мухаммада] и: знал семьдесят участников битвы при Бадре. Он был предан Али21-да пребудет милость Аллаха с обоими!-искал у него знания и принял от него тарикат, а обращение (тауба) Хасана началось так.

[5]

Он был продавцом жемчуга, звался Хасан-жемчужник и вел торговлю с Румом, заключая сделки с императорскими вельможами и министрами, да будет с ним милость Аллаха! Как-то, будучи в Руме, он явился к одному министру и стал беседовать с ним. Тот предложил: если ты не против, давай направимся в некое место. Хасан согласился. Министр приказал, чтобы для Хасана привели лошадь, и они тронулись в путь. Когда они достигли пустыни, Хасан увидел шатер из румийской парчи, укрепленный на земле с помощью шелковых канатов и золотых гвоздей. Хасан остановился поблизости, и в тот миг показалось несметное войско в полном боевом облачении. Воины обошли шатер, произнесли нечто и двинулись обратно. Тогда показались философы и ученые, числом около четырехсот. Они обошли шатер кругом, сказали нечто и удалились. После этого триста озаренных святостью белобородых старцев направились. к шатру, обошли его кругом, проговорили нечто и ушли прочь.. Вслед за тем луноликие красавицы рабыни числом более двухсот, каждая с подносом золота, серебра и драгоценных каменьев обошли вокруг шатра, сказали нечто и скрылись. Тогда император и главный министр вошли в шатер и вскоре покинули его. Хасан рассказывал: я был несказанно поражен и спрашивал себя, что же это такое. Когда мы вернулись, я обратился к министру с вопросом. Он сказал: у императора Рума был сын, и не было среди смертных равного ему по красоте, и науки постиг он в совершенстве, и в ратном деле был беспримерен, и любовь отца к нему не вместили бы и сто тысяч сердец. Внезапно он заболел, и искуснейшие из врачей оказались бессильны излечить его. Наконец он скончался. Его похоронили в этом шатре, и один раз в год люди выезжают из города поклониться ему. Сначала бесчисленное войско обходит вокруг шатра, и воины восклицают: о рожденный царем, если бы мы могли сразиться в честном бою с тем, что постигло тебя, каждый из нас не пожалел бы жизни, дабы вернуть тебя. Но то,-что постигло тебя, исходило из рук Того, с кем мы не можем сразиться и с кем нельзя бороться! Так они говорят и уходят. Потом философы и ученые выступают вперед и говорят: случившееся с тобой исходит от Того, перед кем бессильны знания' и философия, науки и опыт. Все мудрецы мира немощны перед Ним, все знатоки невежественны перед Его знанием, и мы бы обязательно придумали, как быть, но никто во вселенной неспособен на такое. Так они говорят и уходят. Тогда святейшие старцы в славе своей выходят вперед и восклицают: о рожденный падишахом, если бы на то, что постигло тебя, могло повлиять заступничество старцев, все мы стали бы ходатаями, и молили бы, и тебя туда не отпустили бы, но оно исходит от Того, пред кем заступничество смертного не имеет силы! Так они говорят и уходят. Тогда луноликие рабыни с подносами золота и драгоценностей выступают вперед, обходят вокруг шатра и говорят: о рожденный императором, если бы то, что постигло тебя, было подвластно красоте и богатству, каждая из нас пожертвовала бы собой и отдала великие богатства, но не отпустила бы тебя. Но то, что постигло тебя, исходит от Того, над кем не властны ни богатство, ни красота! Так они говорят и уходят. Наконец, император в сопровождении главного министра входит в шатер и восклицает: о драгоценный плод отцова сердца, о зеница отцова ока, узнай, каковы пределы нашей власти! Отец прислал к тебе несметное войско, философов и старцев, заступников и советников, красоту и богатство, дары и подношения, а вслед за тем пришел сам. Если бы это могло помочь делу, отец принес бы сюда все, что возможно, но постигшее тебя исходит от Того, пред кем отец со своим саном и войском, придворными и дарами, богатством и казной не имеет власти. Мир тебе! До будущего года! Так он говорит и удаляется22.

Этот рассказ так подействовал на Хасана, что сердце его отвратилось от торговли. На обратном пути он размышлял и,. прибывши в Басру, поклялся, что не будет смеяться в этом мире до тех пор, пока дело его не прояснится. Он предался укрощению страстей и служению Господу с таким рвением, что не было в его время равного ему в подвижничестве, и подвиги его достигли такой степени, что, говорили, в течение семидесяти лет юн совершал омовение [после отправления естественных потребностей] в уборной понапрасну. А в отшельничестве достиг он такой степени, что люди потеряли надежду увидеть его, ибо он ото всех отстранился.

[6]

Однажды некто в собрании встал и сказал: почему Хасан выше и лучше нас? Присутствовал некий преславный муж. Он сказал: потому что ныне всякому смертному есть нужда в его знании, а он нисколько не нуждается в смертных. Все верующие нуждаются в нем, а он свободен от всех в этом мире. В этом он выше и лучше нас.

[7]

В неделю раз он проповедовал, и всякий раз, взойдя на минбар и не увидев Рабии23, он отменял собрание и уходил. Однажды у него спросили: о хаджи, столько мужей, окруженных свитой, хаджи и прочих достойных людей собралось, если одна старуха, закутанная в чадру, и не придет, что с того? Он сказал: не могу я вливать в груди муравьев тот шербет, что предназначил для слона. И всякий раз, когда собравшиеся проникались пылом [его речей], он обращался к Рабие: о девственница, "это от раскаленных углей твоего сердца" *. О сеида, весь этот жар-от одного уголька твоего сердца!

[8]

Ему сказали: нам кажется, ты радуешься тому, что у твоего минбара собирается такое множество народу. Он сказал: разве дело в количестве? Хоть бы один дервиш присутствовал, сердце мое все равно бы радовалось.

[9]

Снова спросили: что такое мусульманство и кто такие мусульмане? Сказал: мусульманство-в книгах, а мусульмане- в могилах.

[10]

У него спросили: что есть основа религии? Он сказал: осмотрительность. Спросили: что губит ее? Он сказал: алчность (тама').

[11]

И спросили: что такое райские сады? Он сказал: это золотой дворец, окруженный садом, и не войдет туда никто, кроме Пророка, праведника, шахида или справедливого султана.

[12]

И спросили: может ли больной лекарь врачевать других? Он сказал: сначала следует излечиться самому, а уж потом врачевать других.

[13]

Сказал: слушайте мои слова, ибо в знании моем есть для вас польза, а в деяниях моих нет для вас вреда.

[14]

И спросили: о шейх, сердца наши спят, и слова твои не оставляют в них следа, что нам делать? Он сказал: если бы они спали! Когда до спящего дотрагиваешься, он пробуждается. Ваши сердца мертвы, и, сколько ни тереби их, они не проснутся.

[15]

Спросили: есть люди, которые на словах так пугают нас, что сердца наши разрываются от ужаса. Надо ли так? Он сказал: лучше сегодня говорить с людьми, которые пугают вас, а завтра обрести безопасность, чем сегодня говорить с теми, кто сулит безопасность, а завтра быть повергнутыми в ужас.

[16]

Сказали: иные люди приходят к тебе в собрание и запоминают твои слова, чтобы оспорить их и выискать в них недостатки. Он сказал: я вижу себя жаждущим вышнего рая и близости к Богу Всевышнему и не жаждущим покоя от людей, ибо и Создатель их не находит покоя от языков их.

[17]

Сказали: такой-то говорит, мол, не побуждайте народ, пока прежде не очиститесь сами. Он сказал: ничего так не желает шайтан, как угнездить эти слова в наших сердцах, чтобы закрылась дверь повеления творить благие дела и запрещения- творить дурные.

[18]

Сказали: правоверный завидует. Он сказал: вы позабыли о братьях Иосифа. К тому же, покуда вы не перестали беспокоиться об этом, оно не повредит.

[19]

У Хасана был мурид, который всякий раз, услышав аят из Корана, простирался ниц. Однажды Хасан сказал ему: о муж, если можешь не делать того, что делаешь, стало быть, всю жизнь ты своим поведением раздувал адский огонь, а если не можешь не делать, тогда ты обогнал меня на десять степеней.

[20]

Потом сказал: гром-от шайтана*, у всякого, от кого исходит некий громкий возглас, он не иначе как от шайтана. Здесь он высказал общее суждение, не для всех случаев пригодное, и сам же пояснил это, а именно: если человек способен подавить громкий возглас, а все же издает его, это не иначе как от .шайтана.

[21]

Однажды Хасан проводил меджлис. Вошел Хаджжадж24 в сопровождении множества воинов, несших обнаженные мечи. Присутствовал там некий преславный муж. Он сказал: сегодня я испытаю Хасана, ибо подошло время проверки. Хаджжадж уселся. Хасан не обратил на него внимания и не прерывал сво-ей речи, пока не закончил. Тот прославленный в религии муж сказал: Хасан есть Хасан (букв. "Хасан прекрасен"). А Хаджжадж направился к Хасану, схватил его за руку и воскликнул: глядите на мужа!*. Если хотите узреть истинного мужа, глядите на Хасана! Хаджжаджа видели во сне, был он распростерт :на месте сбора в Судный день. Ему сказали: какой участи хочешь? Он сказал: той, что полагается верящим в единство божье. А произошло это от того, что в предсмертной агонии он говорил: Господи, яви малую толлку терпения, ведь Ты-всепрощающий и милосерднейший из милосердных. Все согласны :и единодушны в том, что Ты низвергнешь меня [в ад], так назло им всем вознеси меня, покажи им, что Ты "делающий, что пожелает"*. Об этих словах рассказали Хасану. Он сказал: похоже, что этот злонамеренный и тот мир прикарманит.

[22]

Рассказывают, что Муртада25 - да пребудет с ним благоволение божье! - прибыл в Басру, рьяно взялся за дело и, не .медля и трех дней, приказал разрушить минбары и запретить проповедовать. Он пришел на меджлис к Хасану. Хасан произнес речь. Спросил: ты поучающий или обучающийся? Тот ответил: ни то, ни другое; до меня дошло слово Пророка, и я повторяю его. Муртада-да будет Аллах им доволен!-не запретил его проповеди и сказал: этот юноша достоин слова. С этим он и ушел. Хасан догадался, кто это, сошел с минбара, бросился вдогонку и, настигнув его, коснулся края одежды со словами: ради Аллаха, научи меня, как совершать омовение (вузу') 26. Есть некое место, именуемое баб ат-ташт27. Принесли таз (ташт), он научил Хасана омовению и ушел.

[23]

Однажды в Басре случилась засуха. Двести тысяч человек пришли, соорудили минбар и попросили Хасана взойти на него .для молитвы. Хасан сказал: хотите, чтобы пролился дождь? Они сказали: да, для того мы и пришли. Он сказал: выгоните Хасана из Басры! И такой великий страх жил в нем, что, дошло до нас, он повторял: когда я сижу, то словно бы сижу перед палачом. И никто никогда не видел улыбки у него на устах, ибо он великую боль в себе носил.

[24]

Рассказывают, что однажды он увидел плачущего. Спросил: о чем ты плачешь? Тот сказал: я был на меджлисе у Мухаммада Кааба Гурази28; он рассказал, что есть муж среди правоверных, который за зло грехов своих столько-то лет проведет в аду. Хасан сказал: вот бы Хасану быть среди тех, кого после стольких-то лет извлекут из ада.

[25]

Рассказывают, что однажды он читал хадис о том, что "последним выйдет из ада человек по имени Хуннад"**. Хасан сказал: вот бы мне быть этим человеком.

[26]

Кто-то из приближенных Хасана рассказал: однажды ночью Хасан плакал у меня в доме. Я сказал: отчего ты стенаешь при такой судьбе, как у тебя, и таких дарованиях? Он сказал: оттого стенаю и плачу, что нельзя Хасану приняться за что-либо без знания и цели, или сделать ложный шаг, или слово молвить, которое не будет одобрено перед престолом Всевышнего, ибо скажут тогда Хасану: прочь! Ныне ты потерял для Нас цену, впредь ничего от тебя не примем!

[27]

Рассказывают, что однажды некто сидел на пороге его хижины. Хасан на крыше хижины творил намаз и так рыдал, припав к молитвенному коврику, что слезы его потекли по водостоку и упали тому человеку на одежду. Человек постучал в дверь и сказал: это чистая вода или мне отмыться? Хасан сказал: отмойся, ибо при таком намазе не подобало лить слезы, значит, то была вода согрешивших непокорностью глаз.

[28]

Рассказывают, что однажды он приблизился к усопшему. Когда покойника опустили в могилу и засыпали землей, Хасан сел на ту землю и пролил столько слез, что земля превратилась в глину. Потом сказал: о люди! Начало-могила и конец- могильная яма. Конец этого мира - могила, и начало того мира, смотрите, тоже могила, ибо "могила-это первое из жилищ загробного мира" *. Зачем кичитесь миром, у которого такой конец, как могила, и почему не боитесь мира, у которого такое начало, как могила? А если начало и конец ваши таковы, о беспечные люди, готовьтесь к началу и концу! Присутствовавшие при этом пролили много слез и отринули лицемерие.

[29]

Рассказывают, что однажды он проходил мимо кладбища в окружении дервишей. Он сказал: на этом кладбище похоронены мужи, чье рвение и усердие не возвысилось до рая, но такая печаль угнездилась в их прахе, что, если бы крупинку этой печали предъявили обитателям земли и неба, все они от страха бросились бы врассыпную.

[30]

Рассказывают, что в детстве случилось Хасану совершить прегрешение, и всякий раз, сшив новую рубаху, он записывал тот грех на воротнике, а потом так плакал, что лишался сознания.

[31]

Как-то 'Умар 'Абд ал-'Азиз29 -да будет доволен им Аллах! - написал Хасану письмо, и в этом письме говорилось: "Дай мне короткий совет, такой, чтобы я запомнил его и стал им руководствоваться". Хасан на обороте письма написал: "О эмир правоверных, если Бог с тобой, кого ты боишься? А если нет, на кого уповаешь?" В другой раз Хасан написал. ему письмо: "К тому дню готовься, когда умрет последний человек, которому предписано умереть, и с тем привет тебе". Он ответил: "К тому дню готовься, когда ни этот, ни тот мир уже не будут таковыми".

[32]

Как-то Сабет Боннани 30 - да будет с ним милость Аллаха! - написал Хасану письм<